Евгений Плющенко: «Мне очень нравится тренировать, нравится общение с детьми»

Двукратный олимпийский чемпион и двукратный призер Олимпийских игр Евгений Плющенко – один из самых успешных и популярных фигуристов современности, который установил новые стандарты не только в спорте, но и в шоу. Сейчас Евгений всерьез занялся тренерской деятельностью. Весной этого года к нему перешла «королева четверных» Александра Трусова, а затем и чемпионка Европы-2020, обладательница многих действующих рекордов Алена Косторная, для которых Гран-При в Москве в конце ноября стал последним стартом накануне предстоящего чемпионата России в Челябинске (22-27 декабря).

Евгений рассказал Olympic Channel о своих планах, которые претворились в жизнь, о трудностях, дальнейших идеях, своих учениках и единомышленниках.

ОС: Женя, как ты оцениваешь выступление Саши и Алены на этапе Гран-При в Москве?

Евгений Плющенко: Если говорить о Саше Трусовой, то я оцениваю этот старт как неудачный. У нее бешеное рвение прыгать очень много четверных прыжков, и я Сашу просто останавливаю: ей не надо делать столько прыжков. К тому же я меняю всю систему подготовки: она все-таки долгое время каталась в одной системе, а у меня совершенно другая, поэтому нужно немного времени на адаптацию. На Гран-При Саша не откатала на своем уровне из-за травмы. Алена тоже каталась с травмой: она пришла с травмой ко мне, и сейчас мы потихоньку лечимся. На Гран-При она выступила близко к своему максимуму. Девчонки работают, трудятся. Правда, после Кубка Ростелекома Алена заболела, я даже не знаю как. Впереди чемпионат России, и то, что случилось, осложнило подготовку. Но это наша спортивная жизнь, мы к такому должны быть готовы.

ОС: Не удалось убедить Сашу в том, что надо прыгать меньше четверных?

ЕП: Как я уже говорил, мы пытаемся сейчас вносить изменения. Даже не в том плане, чтобы прыгать меньше четверных, а какие из них прыгать. Кто-то прыгает только один четверной, а она прыгает четыре четверных. Недавно она учила риттбергер и уже делает его: у нее есть желание делать как можно больше четверных. Это классно, здорово, но Сашин подход нам нужно пытаться немного поменять. Сейчас она готовится к чемпионату России, мы тренируемся, и как все будет, жизнь покажет.

ОС: На пятом этапе Кубка России в Москве выступила еще одна твоя ученица, 12-летняя Вероника Жилина, которая уже прыгает тройной аксель и четверной тулуп.

ЕП: В короткой программе она выступила, на мой взгляд, отлично, впервые исполнив каскад тройной аксель – тройной тулуп. Это важный момент. Что касается произвольной, там у нее все-таки два четверных прыжка, и в силу того, что она тоже была травмирована, не все у нее получилось, но Вероника боролась. Ей просто надо восстановиться, залечить травмы и, конечно, тоже поменять систему работы. Сейчас я уже веду ее лично, мы тренируемся каждый день. Она недавно как раз перешла ко мне (именно к Плющенко, в его школе она катается уже несколько месяцев – прим. ОС), и буквально за две недели до этапа  мы начали с ней заниматься, ее мама Людмила Алферова и я. Сейчас нужно время, чтобы она привыкла к новой обстановке, тренеру, требованиям. Мама Вероники тренирует в моей школе, я взял ее на работу. У нее своя группа, а также она тренирует своих дочек, Нику и Алену. Алене 10 лет, и она тоже прыгает тройной аксель. Так что Людмила Алферова делает прекрасную работу, и мы сейчас работаем с ней в одной команде.

ОС: Помню, когда-то давно ты рассказывал о своей мечте открыть свою школу, в которой будет не только каток, но и где дети смогут жить и учиться. Расскажи, пожалуйста, как ты сейчас постепенно осуществляешь эту мечту? Как ты начинал?

ЕП: Вначале я решил попробовать, понять – смогу ли, понравится ли мне тренировать детей. Все-таки это очень сложный процесс, к тому же есть непростые организационные моменты – собрать тот же тренерский состав. У меня не государственная школа, мне никто не помогал, все было с нуля. Три года я пробовал, и мне, в принципе, понравилось работать с маленькими детками. Но это был маленький каточек, хотя для начала и это было неплохо. Но когда начали приходить дети, спортсмены, я понял, что нужно расти дальше и обязательно перебираться на большую площадку. Уже полтора года мы на большой площадке. Очень много детей пришло – сейчас в школе занимаются больше 120-ти детей. Сложным был этап создания команды. В его процессе было уволено 17 тренеров. Многие тренеры думали, что они приходят ко мне только зарабатывать деньги, на что я говорил: «Так не пойдет, мне нужен результат». Многие сами ушли, потому что не выдержали драйва в нашем коллективе. У нас нужно пахать, пахать, пахать. Некоторые тренеры пропускали тренировки, некоторые не очень хорошо относились к детям. А я запрещаю грубость по отношению к детям, и когда тренеры ко мне приходят, я всегда говорю, что мы будем работать в спокойном режиме, без криков. Кого это не устраивает, тот либо уходит, либо я его увольняю. Но, слава богу, сейчас все наладилось, и коллектив очень классный. Все – молодые, энергичные, все хорошо владеют коньком. Есть, например Дмитрий Михайлов. Он был одиночником, прыгал четверные прыжки, а потом из-за проблем со спиной перешел в танцы. Очень хороший специалист, и у него есть большое желание работать, что для меня очень важно. Сергей Алексеев – хороший специалист, работает в моей команде, тоже относительно недавно закончил в спорте – и в парном катании был, и в одиночном. Сергей Розанов это вообще супер специалист – и по коньку, и по технике. Я считаю, он очень хорошие программы поставил Саше Трусовой и хорошую короткую – Алене Косторной. Сергей Александрович Волков – у него две свои группы, свой коллектив, своя команда, но они представляют мою школу, иногда я помогаю. Очень редко, потому что просто не хватает времени и сил: у меня сейчас свои три группы. Елена Ильиных, она у нас недавно, но тоже очень сильно проявила себя работой с ребятами, с Сашей Трусовой. Мы действительно почувствовали разницу с ее приходом – у меня такой больше мужской коллектив, и она у нас была единственной девушкой. Сейчас к нам еще присоединилась Юлия Липницкая. Есть также хореографы, тренеры по ОФП – штат большой, более 20-ти человек тренерского состава.

ОС: Школа растет быстро.

ЕП: Я достраиваю два свои катка. Один каток в Москве, буквально в десяти минутах от места, где мы находимся. Он должен открыться в феврале. Второй каток построил за   городом, прямо рядом с моим домом – можно сказать, на территории, где я живу. Школа уже открылась, работает пока в тестовом режиме. Там будет все – и гостиница, и СПА, и бассейн, и восстановительные процедуры, и медицинский центр. Там у меня спортсмены будут жить, им не нужно будет никуда ездить. Они проснулись, позавтракали, потренировались сколько  хотят – льда много, пошли отдыхать. Отдохнули, поспали, пришли на вечернюю тренировку. Если кому-то надо выехать – пожалуйста, будут выезжать, но я им и жилье даю, бесплатно.  То есть, подхожу к вопросу уже профессионально. Снимать каток – очень дорого, и с каждым годом цена на аренду растет, несмотря на пандемию. Поэтому я принял решение строить.  При хорошем результате это, конечно, окупится. У меня сейчас также большой запрос на занятия от иностранцев из разных стран: Японии, Италии, Франции. Все хотят сейчас приехать, но границы закрыты, и мы пока ждем. Я даю возможность заниматься многим ребятам. Кто показывает результаты, талантливые дети – они катаются у меня бесплатно. Я и за программы с них деньги не беру, многих даже поощряю – делаю стипендии, зарплату, либо нахожу спонсоров. То есть, получается такая, как бы, благотворительная акция у меня: хороший результат – катаетесь бесплатно, талантливые дети – катаетесь бесплатно. У меня есть дети из многодетных и малоимущих семей, они тоже катаются бесплатно. Наверное, вообще впервые в России мы занимались с детьми-аутистами и детьми с синдромом Дауна в легкой форме, тоже бесплатно. И когда школу свою сейчас построю, то хочу продолжать такую работу с этими детьми.

ОС: С кем в основном работаешь ты лично?

ЕП: Я не пропускаю тренировки двух старших групп. В одной группе – Саша Трусова, во второй – Алена Косторная. Но помимо них есть и Жилина, и Титова. Есть Леонид Свириденко, который будет выступать за Петербург. Ребят очень много. Иногда посещаю младшую группу, где у меня катается сын. Мне, если честно, не хватает времени даже на своего сына.

ОС: А это сложно – тренировать сына?

ЕП: Нормально. Мы с ним договорились, что дома мы – папа и сын, а на тренировке – тренер и спортсмен. Если мы будем это поддерживать, то тогда будет хорошая работа. Но иногда он забывается: «Папа, что там?»

ОС: Он все-таки маленький еще, конечно.

ЕП: Но он начал прибавлять. Я не давлю на него сейчас, у меня задача, чтобы он катался как можно дольше, чтобы у него была длительная карьера, а не вспышка, и потом в пятнадцать или шестнадцать лет закончить. Поэтому мы не спешим. Многие с детьми торопятся все успеть – быстрее, быстрее. А потом либо травмы, либо надоедает – этого я не хочу. Я хочу, чтобы ему было в радость, в удовольствие, и пока ему нравится, его никто не заставляет. Поэтому работаем с ним аккуратно, постепенно, поэтапно. Есть у меня очень талантливые, хорошие дети как раз в младшей группе, делаю на них ставку. Чуть-чуть надо времени, и будет результат.

ОС: Когда ты начал заниматься своей академией, не все восприняли это всерьез, говорили: «Плющенко, он в шоу катается, а не тренером работает». Как ты это воспринимал?

ЕП: Когда мы начинали, я сразу всем, кто ко мне приходил, сказал, что у меня есть тренерский состав, и вы будете заниматься с тренерами. Тренера вы можете выбрать: я курирую всех, но каждый день меня в тренировочном процессе не будет. Сейчас совершенно по-другому: я каждый день здесь, в школе и работаю со своими спортсменами, со своими группами. Я говорил, что начинаю делать школу, которая со временем станет самой сильной школой в мире. Но нужно время, потому что мне никто не помогал, я делал и продолжаю все делать сам, все потихонечку. У меня есть желание, энергия и классный тренерский состав. А то, что кто-то к этому как-то не так относится – я вообще очень давно могу себе позволить не обращать внимания на любые выпады в мою сторону. Многим я неугоден, многим не нравлюсь. А многие наоборот меня любят. И конечно, есть те, кто ревнуют – появился новый конкурент. Вот, например, спортсмены переходят ко мне, а кто-то пишет, что я их переманил деньгами. Ну, так что? Если мне хорошо было с Мишиным (Алексей Николаевич Мишин, наставник Плющенко с 11 лет – прим. ОС), меня никто не мог переманить, ни за какие деньги. Потому что я понимал, что это мой единственный тренер, что у меня только с ним может получиться результат, я ему полностью доверял. Если что-то в работе не хорошо, то у спортсмена либо результат портится, либо настроение, либо концентрация, и он принимает решение уйти. Таких переходов было много. Леша Ягудин ушел в свое время от Алексея Николаевича Мишина к Татьяне Анатольевне Тарасовой – ему это помогло. Илюша Кулик перешел от Виктора Николаевича Кудрявцева к Татьяне Анатольевне Тарасовой. Помогло? Помогло. И таких примеров много. Да, я катался 20 лет с Мишиным. Алексей Урманов катался у него очень долго. Ну, вот мы вдвоем действительно долго были ему преданы и верны, потому что это действительно уникальный тренер. Конечно, я для девочек делаю многое – и для Алены, и для Саши. Естественно, я им помогаю. Я могу позволить себе сделать им зарплату или найти спонсора, например. Со стороны спонсоров на них есть спрос, поэтому мы в этом плане тоже двигаемся.

ОС: Ты сказал, что сейчас больше сосредоточишься на тренерской работе. Но у тебя были и собственные шоу. Их больше не будет?

ЕП: Нет, почему? У нас в этом году была запланирована в Москве «Снежная королева», совместно с Королевским цирком. Это уникальный проект – совмещение звезд фигурного катания с цирковыми звездами. К сожалению, показать новую сказку нам не позволяют ограничения в 25% заполняемости зала, но мы покажем наше «Лебединое озеро». Это шоу с балетом и синхронным катанием, настоящая русская классика под музыку великого Петра Ильича Чайковского, сказка, которую мы адаптировали, сделали более динамичной и дополнили волшебными персонажами.

Вся эта деятельность не противоречит соревнованиям. Чемпионат России заканчивается 27-го, а мы начинаем 30-го. Этот буквально 5 дней, 10 шоу, то есть, очень быстро. У меня подписан контракт с японской стороной, но это летом. Так что показательные выступления будут, но очень мало. И это будут в основном только мои шоу. Растрачиваться уже не хочу – меня просто не хватит на тренировочный процесс, который очень энергозатратен, потому что все время находишься на коньках.

ОС: Значит сейчас ты получаешь больше удовольствия от тренерской работы, или такое же, как от выступлений, в которых участвуешь сам?

ЕП: Это две разные работы. Но мне очень нравится тренировать, нравится общение с детьми, они мне уже как родные. У меня раньше была проблема с именами. То есть, я знакомился с людьми, и если это была какая-то разовая встреча, то просто сразу забывал имена, отчества, фамилии. Сейчас я всех поименно и пофамильно знаю. Шоу – это шоу, а тренировочный процесс с детьми – это тренировочный процесс. Мне нравится, когда спортсмены работают не только мышцами, но и головой – это самое нужное, главное и важное. Мышцы же работают с подачи мозга. Мне нравится работать над программами, нравится, когда у спортсмена получается. Мне нравится, конечно, техника, которую мне дал Алексей Николаевич Мишин. Где-то я уже что-то додумал – модернизировал, можно так сказать. Где-то упражнения доделал, новые придумал.

ОС: Каким ты видишь дальнейшее развитие фигурного катания?

ЕП: Я однозначно вижу развитие в женском одиночном катании и настоятельно прошу поддержать меня в том, что женщинам нужно оставлять четверные прыжки. Если Усейн Болт бежит быстрее всех, что, надо грузы ему надеть или придерживать? Если мы говорим про спорт – а фигурное катание это спорт – так зачем же тогда придерживать женское одиночное катание? Это даже по отношению к женщинам нехорошо. Равные правила, равные права. Мужчинам можно, а почему женщинам нельзя? Сейчас в мире все больше говорят о том, что женщины равноправны с мужчинами, так давайте тогда позволим и в женском одиночном катании тоже прыгать столько четверных, сколько хочешь. Вот разрешено у мужчин два четверных и тройной аксель – женщинам тоже можно это разрешить.

ОС: Я помню, как долго не могли принять решение разрешать ли четверной прыжок в короткой программе у мужчин. Это было 20 или 30 лет назад.

ЕП: Это нормально – развивать, двигать вперед фигурное катание. А кто не может сделать – ну идите, тренируйтесь. Ну а как? Исинбаева прыгала выше всех – ее что, придерживать надо было? Серена Уильямс была одной из лучших теннисисток, так что, ей тогда дать ракетку для пинг-понга или бадминтона? Поэтому однозначно, нужно чтобы было движение вперед. Сейчас это норма. У меня вон уже дети в 10-11 лет учат четверные прыжки и три с половиной. Пришло другое поколение. Человек рождается уже другим. Сейчас возьми моего сына – ему семь лет, он знает, что закачать, куда перейти, как это сделать. Его никто не обучал. Общение с ними совершенно другое.

ОС: Есть опасения, что введение четверных прыжков приведет к травмам детей.

ЕП: Тогда не отдавайте их в спорт, отдавайте в любительские группы. У меня тоже есть такие. Любительская группа – это как в школе физкультура. Там будут обучать аккуратному катанию. Шлем наденут и наколенники с налокотниками. Но если мы говорим о спорте высших достижений, то это пахать, пахать, и травмы будут, конечно. Но к этому надо быть готовым. Кто не готов – не надо идти в спорт, есть любительская лига.

ОС: Как, по-твоему, можно поднять популярность фигурного катания в мире? В России, в принципе, таких вопросов нет – сейчас здесь его популярность на пике.

ЕП: Я считаю, надо делать такие соревнования, как были раньше, когда профессионалы встречались с любителями. Сейчас есть командные соревнования – это хорошо. В Японии фигурное катание развито – много шоу и всего остального, связанного с фигурным катанием. Но знаю, что очень большой спад в США и Канаде. Мне кажется, нужно все-таки больше имен и, конечно, результатов. И еще, я считаю, что сделать фигурное катание интереснее поможет увеличение продолжительности произвольной программы. Она не может быть максимум 4.10. Объясню, почему. Невозможно девочкам, например, которые прыгают даже три с половиной, сделать за 4.10 всю программу. Надо больше времени. Я понимаю, почему сократили продолжительность программы. Потому что это нужно телевидению. Но спорт от этого страдает.

ОС: Раньше программа была вообще 5 минут. Но это было до тех времен, когда ты выступал.

ЕП: Да, я знаю. Но 5 минут это было бы вообще здорово при нынешней системе. Просто сократили время, но фигурное катание сделали сложнее – где логика? Вращения, позы совершенно другие, обороты нужно держать100%. Сделать дорожку шагов – а это крюки, выкрюки, петли, скобы, чоктау – это же все надо сделать. И еще потом говорят: «О, зрелищность пропала!» А как ее сделать? Как эту хореографию успеть сделать? И не надо, конечно, сравнивать тех, кто прыгает тройные, и тех, кто прыгает четверные прыжки. Это просто два разных уровня. Поэтому обязательно нужно добавлять время.

ОС: Сейчас во всех видах максимум 4.10.

ЕП: Это ужасно. Это просто нереально, честно, очень сложно за это время, если мы хотим, чтобы были хореографические какие-то решения, донести мысль до зрителя. Сейчас же даже не постоять в программе. А как ты обратишься к публике? Как ты сделаешь какую-то хореографическую форму? Не сделаешь. Поэтому нужно хотя бы вернуть 4.40. Это уже будет большой плюс.