Михаил Игнатьев: Хотел «развязать» с велоспортом. Но это быстро прошло

В 19 лет российский велосипедист Михаил Игнатьев стал олимпийским чемпионом, выиграв на Играх 2004 года в Афинах золото в групповой гонке по очкам на треке. Затем были бронза в парной гонке на Играх-2008 в Пекине, а также яркая, но не слишком длинная профессиональная шоссейная карьера. Сперва Михаил решил взять перерыв в соревновательной деятельности на один год, но так и не вернулся в профессиональный велоспорт. О своих олимпийских воспоминаниях, профессиональном выгорании, экстремальном велопутешествии по России, работе тренером по «новому гольфу» и влиянии Олега Тинькова на велоспорт Игнатьев рассказал в интервью Olympic Channel.

Перестал быть фанатом

Olympic Channel: Михаил, сейчас вам 35, многие ровесники, образно выражаясь, до сих пор в седле. Как и почему в 29 лет решили «завязать» с велоспортом?

Михаил Игнатьев: По окончании сезона-2014, который я провел в составе российской «Катюши», действительно решил взять годичный перерыв. В тот момент чувствовал, что устал психологически. Тренироваться не хотелось, гонки ездить – тоже. Думал, что это скоро пройдет. Но затем понял, что столкнулся с так называемым профессиональным выгоранием.

OC: Что именно ощущали? Возненавидели велосипед?

МИ: Понимаете, когда мне было 19 и даже 25, я ложился спать с мыслями, быстрее бы проснуться и пойти на тренировку. А в 29 энтузиазм иссяк. В таких условиях тренироваться крайне сложно. Выполнять изо дня в день большие объемы рутинной работы на хорошем уровне невозможно, а без этого результаты начинают снижаться... Когда это морально в тягость, толку не будет. Поскольку просто невозможно бороться с настоящими фанатами спорта. Именно таким фанатом я был примерно лет до 27.

OC: Задумывались, почему потеряли энтузиазм так рано, а многие профи только в возрасте за 30 начинают раскрываться?

МИ: Думаю, причина в советской системе спорта. Там спортсмен в 26 лет уже считался старым, поскольку начинал очень-очень рано. Я пришел в велоспорт в 13, а уже через год-два тренировался на профессиональном уровне, по четыре тренировки в день. В общем, свои полтора десятка лет в спорте я «зацепил». Просто они у меня были с 14 до 29, а у большинства европейцев – с 23 до 38. Там все смещено в старшую возрастную группу, что можно видеть по различным юниорским чемпионатам мира и Европы и не только в велоспорте. В России успехов на юниорском уровне куда больше, поскольку иностранцы не форсируют подготовку и раскрываются позже.

Экстремальные гонки за Уралом

OC: Как пытались справиться с психологическим выгоранием? Не пробовали вышибить «клин клином»?

МИ: На самом деле, у меня так почти и получилось. В 2015 году мой друг Иван Ковалев предложил в дуэте проехать марафонскую гонку Red Bull Trans-Siberian. Я согласился, потому что всегда очень хотелось посмотреть на Россию за Уралом, да еще и проехаться по ней на велосипеде. Выиграли, в общей сложности преодолели 9200 километров. Признаюсь, было очень тяжело. Пусть гонка проходила летом, но ночью было очень холодно. Да и отсутствие возможности для сна изматывало. Мы ехали сменами по три часа. Один был на велосипеде, второй отдыхал в машине. Но заснуть на адреналине после своей смены было нереально. А этапы были очень длинные, доходило до двух суток в пути. К примеру, самый длинный этап Чита – Свободный составлял 1400 км.

OC: Не чувствовали опасности, когда ехали по российским дорогам, да еще и по ночам?

МИ: Нет, за нами ведь ехала машина на «аварийке». Вообще самое опасное в России для велосипедистов – обгоны по обочине. К примеру, едет по дороге грузовик, водитель легковушки хочет его обогнать лихо и забыв про правила ПДД, сворачивает на обочину, а там велосипедист... Так несчастные случаи обычно и происходят. В Европе обгоны справа просто не практикуются, Да и таких широких обочин как у нас там просто нет.

OC: После финиша марафона велосипедной перезагрузки не произошло? Не захотелось вернуться в профи?

МИ: Честно признаюсь, даже по ходу той гонки казалось: точно «развязываю», вновь начинаю гоняться. Но, в итоге, я решил этого не делать. На самом деле практически все спортсмены очень тяжело завершают карьеру. Не встречал такого велосипедиста, который бы с улыбкой сказал: «Ха-ха, все завязываю!». У всех происходят внутренние мучения. Что и понятно, по сути с юношества вся сознательная, взрослая жизнь спортсмена связана со спортом. Проснулся, с утра поехал на тренировку, а если это не удалось, уже начинаешь нервничать. Речь уже не просто об уходе из спорта, а о полной смене образа жизни. Проще всего, когда ты после ухода все равно остаешься в системе. К примеру, становишься менеджером внутри команды. Та же группа людей, тот же коллектив, но другие задачи.

Тренирую велосипедистов и триатлонистов

OC: Не рассматривали такой вариант?

МИ: Нет, мне никто не предлагал, да и сам особо к этому не стремился. Хотя потом начал заниматься тренерской деятельностью, но не с профессионалами, а с любителями, увлекающимися велоспортом и триатлоном. Тогда как раз триатлон начал идти на подъем. Триатлон в мире начал заменять гольф, потому что всем надоело «пинать мяч». Многие захотели покорить Ironman. Я бы тоже не против, но очень уж это тяжело и затратно по времени, если ставишь цель показать хороший результат. Что же касается тренировок, то работаю с россиянами, приезжающими в Европу. Рассказываю им про технику езды, особенно на спусках, планирую маршруты, сам их проверяю, чтобы не было запредельных градиентов или плохого асфальта. Несколько раз в сезон проводим полноценные сборы для любителей велоспорта и триатлона.

OC: А итальянских клиентов у вас нет?

МИ: Нет. Поскольку каждый итальянец умеет кататься на шоссе с детства. А если по каким-то причинам и не умеет, то у него есть друг, который прекрасно катается на велосипеде и может все объяснить, рассказать, показать. Это как в России, где люди моего поколения и старше практически все на базовом уровне умеют кататься на лыжах или играть в шахматы. К тому же в Италии климат позволяет кататься на велосипеде круглый год.

OC: Где вы там живете? И как часто бываете в России, в родном Петербурге?

МИ: Дома в Петербурге бываю довольно часто. Обычно зиму стараюсь проводить в России. А в Италии живу в курортном городке Форте-деи-Марми, где в сезон довольно много россиян. Но зимой там скучно, практически все закрыто, отдыхающих нет и жизнь замирает.

«Зенит» и «Спартак» не переименуешь, а велосипедную команду – легко

OC: Вершина карьеры любого велопрофи – Гранд-туры. Что вспоминаете о своем дебюте на трехнедельных гонках?

МИ: Помню свой первый Гранд-тур – «Джиро» в 2007-м за команду Олега Тинькова. Тогда на старте первого этапа мне почему-то казалось, что на Гранд-туре сейчас все с первого километра поедут очень быстро, и я сразу отстану, но ничего подобного не произошло. Вообще на трехнедельных гонках я частенько убегал в отрывы. Дело в том, что по своим данным не могу выиграть финиш у спринтеров, а «терпежка», индивидуальный ход у меня всегда были хорошими. Поэтому старался уезжать в групповой отрыв, а потом уезжать и из него в одиночку. Так, в принципе, и побеждал.

OC: Есть сожаления, что так и не удалось выиграть этап «Тур де Франс» или «Джиро»?

МИ: Да, конечно. Ведь я был очень близок. На Туре становился вторым и третьим на отдельных этапах, на «Джиро» финишировал третьим в гонке с раздельным стартом.

OC: Вы несколько лет выступали за команду Олега Тинькова, которого до сих пор обсуждают в велосипедном мире. Как оцениваете его вклад в развитие шоссейных гонок?

МИ: Считаю, что Олег принес профессиональному велоспорту пользу. Человек любит велоспорт, сам им занимался, создал свою команду, которая одержала много ярких побед. При этом через велоспорт он активно развивал свой бренд. Кстати, именно возможности по продвижению брендов и привлекают спонсоров. Ведь смена спонсора влечет одновременно смену названия. К примеру, в футболе невозможно представить, чтобы «Зенит», «Спартак» или, скажем, «Реал» переименовали по названию генерального спонсора, а в велоспорте – это норма. Помимо прочего Олег предлагал реформировать велоспорт – сделать гонки короче, динамичнее. Но велоспорт реформироваться не захотел. Возможно, потому, что гонщикам такие предложения пришлись не по нраву – они привыкли спокойно стартовать, отпускать отрывы, включаться на последний час гонки...

Фаворитом в Афинах себя не считал, но мечтал об олимпийской победе

OC: Групповая гонка на велотреке, которую выиграли на Олимпийских играх в Афинах, заметно короче. Но наверняка запомнилась вам на всю жизнь...

МИ: Признаюсь, в подробностях я ее уже и не помню. Хотя ощущения от той победы, конечно, греют душу до сих пор. Фаворитом тогда себя не считал, но понимал – могу выиграть. Поскольку был фанатизм, до этого четыре года только и делал, что мечтал об олимпийской победе. Тяжело на тренировке, ничего, перетерплю, а потом выиграю Олимпийские игры. Сначала эта цель была как некий ориентир, а когда осталось меньше года до Игр-2004, уже видел финишную прямую.

OC: Ваш знаменитый наставник Александр Кузнецов также наверняка все контролировал?

МИ: Да, в «Локомотиве» всегда все жестко контролировалось. Может, сейчас Александр Анатольевич чуть ослабил контроль, но в начале «нулевых» мы тренировались по советской системе. Хотя по сравнению с временами СССР послабления определенные были – в Петербурге нам, к примеру, разрешали жить дома, когда мы стали постарше. Помню, после победы в Афинах успел ненадолго почувствовать вкус славы – был нарасхват. Но уже на следующий день Кузнецов мне сказал, все, хватит, давай на гонку – и уже через три дня я стартовал во Франции.

OC: Вторую олимпийскую медаль вы завоевали вместе с Алексеем Марковым в парной гонке в Пекине-2008. Не переживали, что стали бронзовыми призерами, а не чемпионами?

МИ: На самом деле, та медаль стала сюрпризом для меня. Поскольку в Пекине мы с Алексеем, пусть и были неплохо скатаны, точно не считались претендентами на победу. Культура парных гонок очень развита в Европе, там свои фавориты, и они все приехали на Олимпийские игры. Возможно, сыграло на руку, что они следили друг за другом, а нас в расчет не брали. Мы же вклинились и даже могли выиграть, если бы удачно провели последнюю смену. Но даже итоговое третье место стало большим успехом – мы здорово провели ту олимпийскую гонку. И вообще, очень приятно, что у меня в карьере было сразу две олимпийских медали, включая одну золотую.