Артур Далалоян: «Я не смотрю на Олимпийские игры в Токио как на индивидуальный старт — у нас команда»
Чемпион мира в спортивной гимнастике рассказал, в какой форме и с какими снарядами он подходит к Играм в Токио
Спортивная гимнастика
Артур Далалоян — спортивный гимнаст, абсолютный чемпион мира в личном и командном многоборье — рассказал Olympics о своих ощущениях от предолимпийского старта на Кубке России, о том, как проходит восстановление после травмы, и планах на Олимпийские игры в Токио и Париже.
В первой части интервью Далалоян рассказал, как он повредил ахиллово сухожилие и как у него получилось настроиться на серьезную работу по восстановлению.
«Я готовился прямо с каким-то отчаянием, даже смог прибавить где-то в оценке»
Olympics: Вы в июне выступали на Кубке России. Какие ощущения?
Артур Далалоян: Я могу сказать, что выступление получилось вполне хорошим. Я им доволен, на самом деле. Я был на сборах только три недели, а у всех ребят было четыре недели для подготовки к этому турниру. Плюс они перед этим еще на чемпионате Европы выступали. А я приехал позже, и за три недели по сути подготовил все свои комбинации, причем сохранив всю свою сложность! Мне все еще нельзя спрыгивать на ногу, но и без этого я рисковал очень сильно. У нас такой вид спорта — ты можешь этого не хотеть, но можешь случайно где-то спрыгнуть или где-то упасть, и это все равно будет нагрузка на ногу. Такое может закончиться не самым лучшим образом. Но при этом я готовился прямо с каким-то отчаянием, даже смог прибавить где-то в оценке — на коне, например. Кольца тоже получились отличными, могу позволить себе похвастаться. Ну и понятно, что я там выступал еще без соскоков — поэтому к каждой оценке можно прибавлять еще балл с лишним. Соскок — обязательное требование, которое дает нам минимум 0.5 балла.
И вот в своем состоянии, без соскоков — я еще попадаю в финалы! Из четырех снарядов я попал в три финала. Да, может конкуренция не такая высокая, как будет на Играх, но для меня это огромная гордость. Это мои первые шаги, первые победы после операции, после этого сложного периода.
Вы действительно очень быстро восстанавливаетесь — ведь травму вы получили только в апреле! Вы чувствуете себя суперменом?
Ну, суперменом я себя не чувствую. Но ради восстановления, конечно, приходится во многом себя ограничивать, держать себя постоянно в ежовых рукавицах — не допускать каких-то вольностей и целый день только работать. Я могу сказать, что мой день во время реабилитации состоит только из тренировок и из лечения. У меня максимум есть полтора часа на отдых в обед. Утром у меня работа с резинками, затем разрабатывающая работа в бассейне и закачка. Потом я завтракаю, а после завтрака у меня основная тренировка. Во время основной тренировки я, естественно, отрабатываю снаряды и сложные элементы. После нее иду на разработку ноги отдельную, снова на закачку, затем — процедуры, бассейн обед. Вот сейчас у меня перерыв небольшой, могу с вами поговорить.
И на вечерней тренировке я сначала отрабатываю сложные элементы или комбинации на снарядах, и потом мне предстоят еще процедуры, физиотерапия, лед, массаж специальный — разрабатываем кожу на рубце после операции. И после ужина еще обязательно прогулка, чтобы мышцы разрабатывались и не застаивались. Целый день в рабочем процессе. Так вот я и провел те три недели перед кубком России, и сейчас, естественно, я планирую продолжать эту работу. Я настроен позитивно и верю, что все получится.
На месте вы точно не сидите! Вы прямо идеальный человек для интервью, потому что у меня был вопрос для вас режим перед Играми, а вы уже на него ответили.
Я на сто процентов был уверен, что вы зададите такой вопрос, поэтому не стал дожидаться! [смеется]
«Самый главный конкурент для меня — это я сам»
А преследует ли вас теперь страх на помосте, после того как вы получили травму?
Если говорить конкретно про работу на снарядах, про работу с соскоками — там страха нет. Но до сих пор я не могу даже в голове себе представить как бы я выполнял вот именно тот элемент, на котором произошел разрыв — вот эту связку на вольных упражнениях. В голове она у меня пока не укладывается — как я могу вообще это сделать? Для меня это нереальная задача!
Я спокойно представляю как я могу разбежаться, прыгнуть, толкнуться, еще что-то скрутить. Но вот именно эта связка, на которой я получил разрыв «ахилла» — даже представить не могу. Это какой-то психологический барьер для меня.
Но все решается физическими нагрузками, я думаю. Когда я подготовлю достаточно ногу, когда я ее закачаю правильно, когда нарастет весь этот мышечный корсет… Чтобы вы понимали — неделю я ходил прямо в гипсе после операции. И даже за эту неделю, когда мне сняли гипс, нога полностью атрофировалась — то есть те мышцы, которые годами нарабатывались — они просто все атрофировались. Просто кость, на которой висит кожа. Это ужасно на самом деле, как быстро происходят эти процессы. Но главное все-таки — в голове. Время, оно поставит все на свои места, а мышцы нарастишь. Главное не терять мышечную и комбинационную память.
До Игр остается совсем мало времени. И кажется, что вы точно выступите в составе команды?
Нет, нет, абсолютно не точно. Пока это очень шатко. Это пока только надежды нашего руковоства и мои. Но мы будем уверены, когда я на самом деле сделаю эти четыре комбинации... Ладно, три, потому что на коне нет такого сложного соскока, где нужно сильно приземляться — на коне я уже спрыгивал на кубке России. Так что конь в принципе у меня готов. А вот что касается колец, перекладины и брусьев — вот когда мы дойдем до того, чтобы я хотя бы полкомбинации делал — вторую часть, например, — и делал соскок на ноги без каких-либо болевых ощущений — все комфортно и стабильно — вот тогда, наверное, можно будет говорить о каких-то прогнозах для команды на Олимпийских играх. Сейчас четкая цель самая первая для меня — это четыре снаряда: выступить за команду и дать очки в зачет на коне, на кольцах, на брусьях и на перекладине. И, естественно, постараться попасть в финалы на этих снарядах. (Артур давал интервью во второй половине июня — прим. Olympics)
Вы переживаете?
Да нет. А что мне переживать? Я делаю свое дело. Я не могу же сделать что-то, что мне неподвластно. А все, что мне подвластно, я делаю и так — я выжимаю из себя по полной. А остальное не сильно от меня зависит. Самое главное, наверное, работать. Я могу сказать, что я оказался в такой ситуации, когда у меня просто нет конкурентов [смеется]. Потому что самый главный конкурент для меня — это я сам. Самая сложная задача, с которой мне нужно справиться — это перебороть себя, свою травму. С одной стороны — это хорошо, меньше нервов, не переживаешь из-за других. Так что если я смогу переломить эту ситуацию и поехать с командой в Токио — это уже будет огромная победа. Даже важнее всех остальных побед и медалей.
«Я буду продолжать работать, буду стремиться к еще большим успехам. Я еще скажу свое слово»
Говоря о командном золоте. Сейчас команда ОКР — главный претендент на командное золото. Будет ли любой другой результат восприниматься как проигрыш?
Это очень сложный вопрос. Это команда складывалась очень долгие годы, мы взяли золото в 2019-м году на чемпионате мира. После таких высот сложно думать о чем-то, кроме победы, если честно. Но ситуация сейчас не самая лучшая — проблемы со здоровьем в команде есть не только у меня, но мы работаем над ними, справляемся. Но все же мы верим, надеемся на самое лучшее. Самое главное для нас — это делать нашу работу, правильно пройти подготовку, выйти и просто сделать свою работу, а все остальное решат судьи. Победит сильнейший все равно.
А что насчет Парижа-2024? Или Токио — это последний шанс?
Да я не собирался даже заканчивать с большим спортом сейчас после Токио. Мне еще позволяют здоровье и мой моральный настрой заниматься этим. Я еще получаю удовольствие от процесса. Я все еще этим горю и я не вижу смысла даже думать о чем-то другом. Конечно, я буду продолжать работать, буду стремиться к еще большим успехам. Я еще скажу свое слово.
Но стратегически вы уже себе выстроили себе путь? Точно ли мы увидим вас в Париже?
Нет, я никогда не заглядываю на такие далекие промежутки. Я знаю, какие соревнования у нас будут осенью, может быть думал уже немного про начало года, а дальше не готов уже. Чем больше планируешь, тем больше потом кувырков приходится делать. [смеется]
Я знаю, что вас вдохновляет Кохэй Утимура. Он сейчас собирается на свои четвертые Игры. Вдохновляет ли вас такой пример на спортивное долголетие?
Насколько я знаю, он сейчас готовит только один снаряд — перекладину, то есть не будет выступать за команду. Но все равно, конечно же, я вдохновляюсь тем, что он, несмотря на такой возраст — уже в принципе для гимнастики почтенный (Утимуре 32 года — прим. Olympics) — все равно борется, все равно делает это красиво. Да и ничего, что один снаряд только — гимнастика и спорт очень много забирают здоровья, а оно не бесконечно.
И здесь у меня возникает другой вопрос — не было ли в вашей ситуации мысли не распыляться, а поехать с одним снарядом, сконцентрироваться? Вот вы говорили, конь у вас хороший, да и нагрузки на ногу большой нет?
Нет. Я не смотрю на Олимпийские игры в Токио как на индивидуальный старт. У нас команда, и для меня самая важная цель — это быть полезным команде и восстановиться сейчас для того, чтобы давать зачеты на тех снарядах, которые я могу на данный момент делать. Конечно, я мог бы и больше, если бы у меня не было травмы. Я мог бы и в вольных хорошую оценку давать, и в опорном прыжке. Но сейчас я понимаю, что реально — есть четыре снаряда, на которых я могу быть полезным именно команде. Поэтому для меня это самая главная задача. А индивидуальная борьба — это уже на втором месте, на втором плане. Как получится.