Вячеслав Быков: Поражение в Ванкувере до сих пор сидит занозой в сердце

Вячеслав Быков – легенда не только российского, но и мирового хоккея. Он становился олимпийским чемпионом на Играх в Калгари-1988 и Альбервилле-1992. Многократный чемпион мира в качестве игрока и двукратный в роли главного тренера сборной. Кому как не ему вспоминать самые яркие успехи страны в хоккее, анализировать неудачи и прогнозировать будущее. Ведь до Олимпиады в Пекине осталось менее полугода.

В Калгари ужинал с Катариной Витт

Olympics: С момента вашей первой победы на Олимпиаде прошло уже больше 30 лет. Что вспоминается в первую очередь, когда разговор заходит об Играх в Калгари?

Вячеслав Быков: Сразу всплывают в памяти лица ребят – моих партнеров по команде. Про каждого из них могу сказать много теплых слов. Тогда мы игроки создали великолепную победную атмосферу в коллективе. Ну а для меня в 1988 году была первая Олимпиада. Поэтому на все, что происходило тогда в Канаде, смотрел с огромным интересом.

Olympics: Какой вам показалась обстановка в олимпийской деревне?

ВБ: Тогда под проживание спортсменов оборудовали студенческий городок местного университета. Условия были спартанскими, но на это никто не обращал внимание. Наоборот, в диковинку было общение со спортсменами из других видов спорта. К примеру, ужинал за одним столом со знаменитой фигуристкой Катариной Витт. Получив небольшую травму, ходил для физиопроцедур в медицинский центр. На кушетке рядом со мной лежал горнолыжник. Как думаете, из какой он был страны?

Olympics: Норвегия, США, Канада?

ВБ: Ни за что не догадаетесь. Из Пуэрто-Рико. Когда я об этом узнал, очень сильно удивился и спросил его – мол, неужели будешь бороться за высокие места? Нет, говорит, просто получаю удовольствие от атмосферы праздника. Доеду до финиша – уже будет хорошо.

Olympics: Масштабность общения – главное отличие Олимпиад от других крупных турниров?

ВБ: Именно так. Причем, общение начиналось уже в аэропорту Москвы во время посадки на самолет. Летели-то мы через океан на большом лайнере всей делегацией. А возглавлял ее являвшийся тогда Председателем Государственного комитета СССР по физической культуре и спорту Марат Грамов. Человек, который уже в Канаде торжественно поздравил меня с очень важным событием в жизни.

Olympics: Оно как-то связано со спортом?

ВБ: Нет. Прямо перед Играми 10 февраля у меня родился сын. В этот день в товарищеском матче забросил шайбу канадцам. А через пару суток в большом зале было общее собрание всей делегации. Можно сказать, напутствие перед соревнованиями. Так вот Марат Владимирович вызвал меня на подиум и при всех пожал руку, сказал теплые слова. Было очень неожиданно и трогательно.

Olympics: Мысль о сыне не покидала вас всю Олимпиаду?

ВБ: Конечно. А после того, как мы выиграли золото, случился один забавный эпизод. Для всех олимпийцев давался большой концерт, на котором в качестве почетной знаменитости выступал рок-музыкант Брайан Адамс. А мы к тому моменту уже немного отметили нашу победу, положительные эмоции били через край. Я осмелился забраться на подиум, подойти к Адамсу и рассказать о рождении сына. И певец по случаю этого события спел для меня песню.

Шли на жертвы ради побед

Olympics: Олимпиада – это не только общение, курьезные и забавные моменты, но также изнурительная подготовка к турниру. А сборную СССР в тот момент возглавлял Виктор Тихонов, которого многие считали и до сих пор считают одним из самых жестких наставников. Как вам с ним работалось?

ВБ: Во-первых, лично для меня Виктор Васильевич навсегда останется легендой и оплотом советского хоккея. Он был безумно трудолюбив и требовал этого от хоккеистов. Благодаря его интуиции, новшествам в тактике, максимализму наша сборная были флагманом мирового хоккея. Она добывала результат, ради достижения которого были хороши все средства. Да, мы большую часть своей жизни проводили на сборах в Новогорске. И, с точки зрения семейных устоев, наверное это было не совсем правильно – находиться долгое время вдали от родных. С другой стороны, никто же не заставлял нас всем этим жертвовать. Перевешивало желание добиваться спортивных побед и преодолевать себя в тяжелейших ситуациях.

Olympics: В 1988 году в Калгари впервые в истории хоккея было разрешено участвовать в Олимпиаде профессионалам. Однако, сборную СССР это не смутило и вы разгромили канадцев 5:0. Получается, не так был страшен черт?

ВБ: Мы никогда не играли от соперника. Прежде всего надо было правильно действовать на площадке самим, первым номером. Конечно, тренеры нам немного объясняли про стиль тех же канадцев, шведов, финнов. Но в те времена не было такого огромного, как сейчас, упора на тактические ухищрения.

Olympics: Насколько быстро вы привыкли к канадской атмосфере, маленьким коробкам, на которых приходилось играть?

ВБ: Канадцы, не желая того, сами помогли нам как можно быстрее адаптироваться. Они перед Играми загнали нас играть товарищеский матч на их старую арену с самой маленькой площадкой в НХЛ и очень высокими бортами. Обычно все бортики были мне чуть выше пояса. Здесь же они были чуть ли не по плечо. Поэтому забираться на них и спрыгивать на лед было крайне проблематично. Было ощущение, что мы как звери в клетке загнаны в очень маленькое пространство. Зато потом, когда переехали в олимпийский дворец спорта, вздохнули с облегчением.

Olympics: Если в Канаде вы выступали за свою страну с флагом и гимном, то в 1992 году ничего этого не было. Каковы были ощущения в тот момент?

ВБ: Наступила перестройка, смутные времена. Всегда шучу, что мне в жизни повезло сыграть за три различные сборные – СССР, СНГ и Россию. Но ведь флага и гимна нет, а родина остается. Мы знали, для кого и за кого играем. Как говорил тогда Тихонов, страну у нас отобрали, но ведь родные города с семьями и друзьями остались. Вот за это и надо играть. Скажу больше, негативный момент с флагом и гимном в результате перевернул нам в плюс мотивационную составляющую. Появился огромный дополнительный стимул победить вопреки всем и всему.

Olympics: Перед Альбервиллем многим казалось, что повторить успех Калгари будет очень трудно. Считалось, что в 1992 году команда поехала на Олимпиаду, скажем так, более сырой. Это так?

ВБ: Где-то с этим можно согласиться. К примеру, мы с Андреем Хомутовым в 1990 году уехали играть в Швейцарию. И с большинством партнеров по олимпийской команде познакомились только лишь за несколько дней до Игр. Тогда сборная приехала играть товарищеские матчи во Фрибург, и мы влились в состав для подготовки. Однако, по первой же раскатке и шагам игроков на льду мне стал понятен потенциал этой команды. У ребят была бешеная уверенность в своих силах. Ожидания оправдались. Потом эти молодые, на тот момент амбициозные ребята ворвались в НХЛ и стали там звездами. А ведь до Игр в Альбервилле многие наши соперники и специалисты наивно полагали, что Тихонов привез на Олимпиаду детский сад.

Вернули игрокам и болельщикам веру в свою сборную

Olympics: Спустя 14 лет вы вернулись в сборную, но уже в качестве главного тренера. Как проходило ваше назначение на этот пост в 2006 году?

ВБ: На тот момент я уже был главным тренером ЦСКА. Мою кандидатуру президенту Федерации хоккея России Владиславу Третьяку лоббировал мой многолетний партнер по сборной Вячеслав Фетисов. Получив официальное предложение от ФХР, оповестил об этом клуб. Предстояло решить – можно ли мне совмещать два поста или нет. И здесь свое слово сказал на тот момент главный куратор футбольного и хоккейного ЦСКА Евгений Гинер, который имел решающий голос при принятии важных решений. Евгений Леннорович меня поддержал, и я возглавил сборную.

Olympics: В то время в сборной России был кризис, команда с 1993 года не могла выиграть чемпионат мира. Что необходимо было менять в первую очередь?

ВБ: Еще когда в 2004 году мы с Игорем Захаркиным приходили в ЦСКА, постарались привнести с собой особые внутренние взаимоотношения. Одними из первых в стране отказались от сборов. Даже несмотря на недовольство этим Тихонова. Скажу громкие слова: в тот момент целиком от ребят из ЦСКА зависела дальнейшая хоккейная жизнь в России. Если бы хоккеисты нас не поддержали, нарушали бы режим, не смогли самостоятельно готовиться к тренировкам и играм дома, то пришлось бы возвращать сборы. И другие команды бы также нашу идею не поддержали. Но все получилось позитивно. Доверительные отношения с игроками были перенесены на сборную. Постоянно объясняли парням, для чего они делают то или иное упражнение. Создавалась атмосфера взаимопонимания и коллегиальности. При жесткой требовательности мы искали соучастников процесса. Когда человек четко осознает, какую лепту вносит в общее дело, c ним гораздо проще работать и сотрудничать.

Olympics: При этом, ведь было необходимо покончить с практикой отказов игроков от выступления за сборную по разным причинам?

ВБ: Да, в начале 2000-х такая проблема действительно существовала. Хоккеисты не горели желанием приезжать в национальную команду. Перед нами стояла задача вернуть веру ребят в институт сборных команд. Чтобы игроки имели желание и амбиции выступать за свою страну, не боясь, что в случае неудачи в них будут бросать камни. Постарались своими правилами дать им понять, что они уважаемые соучастники процесса. Особое внимание уделили общению с НХЛовцами. Ездили в Северную Америку, разговаривали с игроками. Самое важное в спорте – уважение к личности. Мы воспринимали хоккеистов как свою семью, своих детей. Одним из самых важных наших с Игорем Захаркиным достижений, помимо завоевания медалей, стало возвращение веры у ребят и болельщиков в свою сборную.

Olympics: Первая ваша медаль в качестве главного тренера сборной – бронзовая на домашнем чемпионате мира в 2007 году в Москве. Восприняли третье место как успех или как недоработку?

ВБ: Мы выросли и воспитывались в СССР, где в хоккее не было никакого другого места кроме первого. В силу этих обстоятельства не могли быть довольны результатом. С другой стороны, очень важно было с психологической точки зрения после обидного поражения в полуфинале 1:2 от финнов выиграть матч за бронзу. Чтобы в дальнейшем было от чего отталкиваться. В итоге победили 3:1 шведов и завоевали медали.

Olympics: Которые из бронзовых превратились в золотые через год в Квебеке?

ВБ: В тот год отмечалось столетие международного хоккея. Мы прекрасно понимали, как важно было Канаде в юбилейный сезон выиграть турнир на их родном льду. Канадцы испытывали колоссальное давление. Мы же прибавили в опыте, мастерстве. Плюс, имелись амбиции реваншизма. В прошлом остались отказы приезжать в сборную. Данную ситуацию мы развернули вспять. Пытаясь сохранить лучшее из стиля советского хоккея. А именно – постоянное движение, импровизацию, зрелищность, выход в контратаки из-под давления. Но чтобы создать универсальный хоккей надо было уделять огромное внимание обороне. Без нее в современном хоккее победить невозможно. Поэтому мы и создавали гармоничный хоккей, где не было бы перехлеста между обороной и атакой. Мощь Квебека перенесли в 2009 год в Берн, где повторно взяли золото. А ведь удержать корону, как известно, сложнее, чем ее завоевать.

На Играх-2010 не хватило вдохновения

Olympics: Что же в таком случае произошло на Играх-2010 в Ванкувере? Многие вменяли вам в вину совмещение постов в сборной и «Салавате Юлаеве», из-за чего страдали диалог со сборниками и изучение соперников по Олимпиаде.

ВБ: На сто процентов убежден, что работа в клубе никак не отразилась на нашей подготовке к Ванкуверу. Мы очень долго анализировали четвертьфинальный кошмар, закончившийся поражением 3:7 от Канады. У меня этот матч до сих пор сидит занозой в сердце. Русскому человеку для достижения любых целей необходимо вдохновение. Оно окрыляет. Если же говорить о таком турнире как Олимпиада, то каждый игрок, которому посчастливилось попасть в состав, должен быть готов отдать всего себя ради результата. Эти традиции передавались из поколения в поколение.

Olympics: Означает ли это, что вы и ваш тренерский штаб в Ванкувере не смогли настроить команду психологически?

ВБ: Да, и в этом наша главная вина и ошибка. Мы не сумели воодушевить ребят на подвиги. А без горящих глаз никакие схемы и сочетания звеньев не действенны. Это не говорит о том, что мы должны были нестись вперед сломя голову. У игроков должны были присутствовать холодный разум, но горячее сердце. Увы, но такого состояния от хоккеистов мы добиться не смогли. Конечно, можно рассуждать на тему самоподготовки игроков. Тем более, если они являются суперпрофессионалами, выступающими в НХЛ. Но и роль тренера никто не отменял.

Olympics: И все же, будучи тренером клуба у вас ведь не было времени помногу разговаривать с игроками из НХЛ, летать за океан, просматривать матчи?

ВБ: Поверьте, мы много общались с ребятами по телефону. Знали все, что у них происходит в клубах. Собирали и готовили полную информацию о соперниках, которую потом заранее передали ребятам. Чтобы они досконально изучили их манеру игры и различные нюансы. Для сбора информации использовали наши связи и скаутов, находившихся в Канаде и США. Проблема была не в подготовке к турниру, а в конкретно взятой игре на нем.

Ни в коем случае нельзя принижать успех Пхенчхана

Olympics: В 2018 году в Пхенчхане сборная ОКР наконец-то повторила успех Альбервилля-1992. Что эта победа дала для развития хоккея в стране?

ВБ: Она показала, что в России по-прежнему есть хоккейные таланты. Важно только их правильно подводить и готовить к конкретному турниру. Болельщики вздохнули с облегчением. У них появилась надежда, что постоянные успехи отечественного хоккея не за горами.

Olympics: Но при этом, в Южной Корее не выступали все сильнейшие хоккеисты мира. Как в этой связи относиться к успеху сборной ОКР?

ВБ: Ни в коем случае нельзя принижать победу ребят и тренеров в Пхенчхане. Золото 2018 года навсегда останется в хоккейной истории. Не приехали одни, приехали другие. Любой турнир рождает новых чемпионов. Что же касается ситуации с игроками НХЛ, то это какое-то безумие. Как можно кому-либо запрещать человеку, спортсмену выступать на главном соревновании четырехлетия? И неважно при этом, какими причинами все это обставляется. Может это единственный шанс в жизни спортсмена? И лишать его такого шанса настоящее преступление.

Olympics: В следующем году в Пекине ждете хоккеистов из-за океана?

ВБ: Прежде всего жду отличного хоккея. Будет очень интересно, учитывая, что теперь наша сборная приезжает на Игры в ранге олимпийских чемпионов.

Olympics: Сами вы до сих пор не соскучились по активной работе на скамейке? Уже шесть лет никого не тренируете.

ВБ: Живу в Швейцарии, но постоянно слежу за всем, что происходит в России. По-прежнему отдаю долги семье за те годы, что редко бывал с ними рядом. У меня ведь теперь не только внук, но и внучка. Подал в отставку с поста члена совета директоров «Фрибурга». Освобожу свое место для человека, который будет более активен в экономическом направлении. Сам же сосредоточусь на работе фонда детско-юношеского хоккея моего имени. В нем, кстати, состоят президент и вице-президент нашего клуба. Так что с «Фрибургом» связь не теряю. Тем более, что наш фонд – основной финансовый поставщик для клуба.